Говорит Магадан, 1 июня 2022 г. В нашу редакцию из Сусумана обратилась мама 3-х летней девочки, которой в детском садике “Родничок” ошпарили кипятком обе ступни. Случилось это еще в конце апреля этого года. Вообще, в данной истории поражает все: стремление выгородить себя и уйти от какой-либо ответственности в очевидной совершенно ситуации со стороны работников дошкольного учреждения, черствость и бездушный игнор со стороны многоуровневой пирамиды чиновников от образования, в целом – “молчание ягнят” со стороны многочисленных надзорных и контрольных органов.
Но давайте сначала предоставим слово Юлии, маме пострадавшего ребенка.
– 26 марта моей дочери Любе исполнилось 3 годика. А трагедия случилась 28 апреля в 10-52. Ребенка в сусуманский детский сад «Родничок» я привела тогда в 8 утра. Когда мы пришли в садик, еще ни воспитательницы, ни нянечки не было. Ребенка я переодела, пока ждали воспитательницу, она прыгала, шкафчики считала, цвета называла… У нас это утренний ежедневный ритуал, пока ждем воспитателя. Когда пришла воспитательница, ребенок зашел в группу. Она ходит в первую младшую. В тот день было прохладно в группе, она у меня была в платьишке, футболочке, в белых колготках и сандаликах. У нее бывает, когда она в колготках и сандаликах – ножки иногда потеют.
И вот в 10-52 мне звонит воспитательница:
– Юля, тут что-то у Любаши опять с ножками…
Я говорю: что значит “опять с ножками”? Опять вспотели?
– Да нет, не вспотели…
– А что случилось?
– Ну приди, посмотри, я не знаю… Как будто кожа слезла…
– Что не знаю? Ты объяснить мне можешь?
– Приди срочно!
Я бросаю трубку, все бросаю, меня трясет, я бегу в садик… Забегаю на территорию детского садика, вижу воспитателя из другой группы. Спрашиваю – что случилось? Она отвечает – не знаю…
Забегаю в группу, там воспитательница с нянечкой. Я спрашиваю: где Любаша? Они отвечают – в спальне. Влетаю в спальню, там лежит моя девочка на кровати, укрытая одеялом. И на меня с таким лицом ребенок смотрит… Я даже не могу передать это словами. Я спрашиваю: доченька, что случилось? Она плачет, я поднимаю одеяло и вижу вот эту картину…
Я спрашиваю у нянечки: что случилось?! Она заладила – я не знаю, я не знаю, извините меня, водичка теплая была, у меня в тазике вода была теплая… Я говорю: вы что, не видите, что вы ошпарили ребенка! Кипятком, что кожа мгновенно слезла! Мне отвечают – она обкакалась, мы ее решили помыть, но в тазике вода была теплая… Я спрашиваю: вы «Скорую» вызвали? Отвечают: нет. Я сама вызываю «Скорую»…
Когда я прибежала в группу, не было ни заведующей, ни медсестры… «Скорую помощь» вызывала непосредственно я. То есть им в голову не пришло даже скорую вызвать! По приезду сотрудники «Скорой помощи» также спрашивают «Что случилось?», а нянечка и воспитатель целенаправленно говорят: мы не знаем. Хотя видно сразу, что это – термоожог. А они бубнят: может это мы на поддон поставили, может это мы плохо смыли…
Я была в шоке: вы что, говорю? Кожа вся слезла!
Медики раны обработали первично, нас забирают в больницу. Там нам проводят все необходимые манипуляции, крики ребенка были такие, что я думала, у меня разорвется сердце…
Ребенок кричал так, что мы лежали на третьем этаже, папа прибежал с первого – слышал… Когда хирург закончил, ножки замотали, папа остался с ребенком, а я побежала за документами – я ж примчалась без всего.
И пока я ехала, мне поступил звонок от воспитателя: Юля, не было там никакого тазика, был поддон. Я отвечаю: вы там определитесь! Поддон – не поддон, вы ее просто значит, с бойлера, или я не знаю как… Но не похоже, что это с бойлера… А у меня супруг подрабатывает там электриком, он сказал: там бойлера не было. Там прямо видно было, что ребенка поставили в тазик, и он на цыпочках пытался спастись… Все ступни и пальчики обожженные, кроме пяточек… И они уже начинали придумывать: было – не было, был – не был… Мы не знаем, может это химия…
И так вот до сих пор никто не признался, нянечка не звонила, никаких извинений не было. 1-го мая она гуляет с шариками по городу, веселится-смеется… Прошел уже месяц – даже никаких извинений нет. Пришла воспитательница в больницу, пока мы там лежали. Как раз в это время был в палате муж, приносил покушать ребенку. И вот сидит муж на краю кровати, ребенок на другой кровати напротив, я около окошка, и заходит воспитатель. Ребенок просто так поменялся в лице, я никогда не видела такого, знаете, как в фильмах ужасов – глаза у ребенка… И у нее в ручках были две игрушки из «Киндера». Она начала так быстро их сжимать руками, быстро-быстро, и таким взглядом смотрит на нее, видно, что она ее боится… Воспитатель зашла, улыбается, а девочка смотрит на нее с ужасом и продолжает ручками сжимать игрушки…
Еще момент: когда нас забрали в больницу, лекарств не было. Нам делали уколы – 2 днем и 3 вечером, иногда 2 и 2, 2 и 1. Я сотрудник полиции и нам просто повезло, что в тот день из Магадана в Сусуман ехал сотрудник УФСИНа, мы созвонились с коллегами, они купили в аптеке. Тут же об этой трагедии узнал Магадан, узнал наш генерал. Сразу же нам предложили помощь, хотели нас перевести в магаданский госпиталь УМВД, но везти просто было нереально – дочку никак не одеть было, не то, что носочки, вообще ничего я не могла ей надеть нормально… Но из госпиталя УМВД нам тоже передали хорошие мази. Спасибо всем огромное! В Сусумане в аптеках не было ничего от ожогов – ни олазоля, ни каких-либо других мазей. Две аптеки, ни там, ни там не было. Только облепиховое масло, но этим маслом мы уже в конце пользовались, дня за 3 до выписки.
Нас выписали 25-го числа, и первый раз мы одели сапожки, нам удалось, когда из больницы нас выписали. В больнице мы только мои носки дочке смогли надеть, которые ей большие… Доехали домой на такси. А дома – садится на горшок, и вдруг кричит: мама, ножка! Я ж бегу к ней, на руки беру… Меня трясет, просто не переставая. Я похудела килограмм на 10…
На следующий день мне хирург объяснил, что это последствия ожога, косвенные. Мы же 14 дней сидели на попке, не вставали вообще – не могла она. На ручки она не давалась. Берешь ее, и, видимо, кровоток в ноги и она причитает: мамочка, положи, мамочка, положи… И только на 12-13-14 день она стала давать себя взять на руки.
После вызова «Скорой помощи» информация сразу передается в полицию, и начинается проверка по факту. Кроме этого, я написала заявление и супруг написал заявление. В садике в настоящее время проводится проверка, но на период проверки ни нянечка, ни воспитатель от работы отстранены не были. К ним продолжают в группу водить деток, и многие родители возмущены и переживают: может ли повториться эта история с их малышами? Кстати, в садик приезжали из Следственного комитета, прокуратура тоже приезжала. Но материал поступил почему-то только в полицию. Возникает вопрос: Следственный комитет это происшествие не заинтересовало? Сейчас назначена судебно-медицинская экспертиза, теперь все будет зависеть от ее заключения. Я в растерянности, конечно. При этом на нас не выходили ни чиновники от образования Сусуманского района, ни уполномоченный по правам ребенка. Заведующая садиком позвонила то ли на второй день, то ли на третий, после ЧП. «Ой, извините, что там произошло – не знаю, но скиньте мне хотя бы фотки, а то все обсуждают в Сусумане, а я ничего не знаю…». Очень странно, конечно. Ты – заведующая, должна была в первую очередь прибежать… Я скинула ей фотографии. Получается, я со своей работы прибежала быстрее, чем спустился медработник со второго этажа на первый!
Сейчас ребенок мне говорит: нет-нет, в садик не пойдем! Играется куколками, а когда увидит дома ванночку ее, говорит – нет, не будет горячо…”
Интернет-газета “Говорит Магадан”, как и по многим другим резонансным происшествиям, берет ход расследования и всю эту историю под свой журналистский контроль. Постараемся сделать все, чтобы виновные не ушли от ответственности. А пока у нас возникли следующие вопросы:
1. Как удалось узнать редакции нашего издания в Следственном комитете по Магаданской области, его сотрудники не увидели в произошедшем состава по статьям Уголовного кодекса, подследственных комитету. Поэтому дело было передано в органы полиции. В связи с этим нам вспомнился еще один недавний случай – нанесения “фитнес-тренером”, как себя называет одна молодая девица, вреда средней тяжести здоровью 9-летней девочке в спорткомплексе “Территории спорта”. Там Следственный комитет также не усмотрел для себя ничего “интересного”. Зато по итогам расследования мутной истории с пожилым физруком магаданской школы, якобы поддерживавшего учениц на турнике не за те места (никакого вреда здоровью он никому не нанес), его посадили на 12 лет в колонию! Самим-то не стыдно, следователи?
2. К моменту публикации материала редакции так и не удалось получить комментарий уполномоченного по правам ребенка Магаданской области Д.А.Павлика. Из его устного пояснения стало понятно, что он знает о случившемся. Но его позиция как должностного лица осталась не артикулированной ни для нашего издания, ни для родителей пострадавшей девочки.
3. “Молчание ягнят” – наверное, именно так можно охарактеризовать позицию главы городского округа, его подчиненных, отвечающих за образование, соответствующих областных чиновников. Наш вопрос такой: откуда в вас столько черствости и бездушия? Вы уверены, что с вашими детьми такого произойти не может? Или вы на другой планете живете?
