Говорит Магадан, 24 мая 2021 г. Предлагаем вниманию читателей интервью общественного активиста, социолога и политического обозревателя Олега Дудника, которое он дал в программе “Честный разговор” на радио “Карибу Арт” (104,2 FM) 21 мая этого года.
– Всем добрый день, это программа «Честный разговор». Меня зовут Татьяна Брайс, и в гости сегодня к нам пришел профессиональный социолог, аналитик и общественный активист Олег Дудник. Животрепещущую тему поднимем – то, о чем говорят в Магадане и не только. Добрый день, Олег Владимирович!
– Здравствуйте.
– Хочется начать разговор с обсуждения последствий трагедии – не хочется, конечно, чтобы об этом забывали, потому что говорили-говорили, а потом раз – и все затихло. Я говорю сейчас о казанской гимназии. Как считаете, возможно ли в магаданских школах что-то такое предпринять, чтобы подобные страшные преступления не происходили, не дай Бог, никогда? Чтобы в Магадане усилить безопасность наших детей?
– Ну, тут нужно, наверное, такую мысль отметить, которая является не хорошей характеристикой общества и государства: многочисленные, внезапно происходящие случаи, и в том числе недавно произошедшее казанское преступление, можно охарактеризовать выражением «пока гром не грянет, мужик не перекрестится».
– Началось все как-то с «Хромой лошади». Я имею в виду, что, когда в «Хромой лошади» случился пожар, все резко кинулись проверять системы пожарной безопасности – это же априори должно происходить?
– В том-то и дело!
-То есть вы сдаете, вы построили клуб – я так понимаю, что есть какие-то организации, которые следят за пожарной безопасностью, то есть нужно подписывать разрешение. Почему же мы начинаем заботиться обо всей этой безопасности – и противопожарной в том числе, и безопасности наших детей – только тогда, когда происходит очень страшная беда?
– Это главная негативная характеристика, которая, мы все понимаем, имеет место быть. Так происходит у нас на протяжении уже многих десятилетий. И это говорит о том, что отсутствует системная работа, ежедневная, качественная работа соответствующих структур, которые в этом задействованы. И, в принципе, как можно тогда классифицировать все эти внезапные массовые проверки клубов и учебных заведений, торговых центров – помните, там тоже были пожары, люди погибли? Это кампанейщина. Возведенная в режим работы кампанейщина не может давать нормальных результатов. Поэтому, на мой взгляд, если этот подход не изменить, такие случаи будут происходить и в других отраслях и сферах жизни. Для того, чтобы, например, как-то сдвинуть вопрос со смертностью людей на дорогах, нам что, надо ждать, когда снова где-то массово погибнут люди в ДТП? Тогда власть даст распоряжение, пойдут какие-то проверки – и что-то начнет сдвигаться? Опять же, мы понимаем, что даже после произошедших случаев с массовой гибелью детей, людей, эти массовые кампанейские проверки проводятся не так эффективно. Если бы это было спокойной, полноценной работой в ежедневном формате – наверное, было бы гораздо лучше, потому, что когда на прокуратуру внезапно сваливается огромный объем этих срочных проверок, которые нужно провести – людей же там больше не становится, даже с этой точки зрения. Нагрузка на какого-то отдельного проверяющего оказывается зачастую невыполнимой, поэтому и выполнить он все так, как нужно, вряд ли сможет – даже если с этой точки зрения рассуждать. Ну, и самое главное – отсутствие финансирования на данные мероприятия. Я долгое время работал в системе высшего образования – руководителем филиала ВУЗа здесь, в Магадане, и я могу сказать, что у нас, даже в те годы, были договора с ЧОПами, то есть мы оборудовали пост на входе и в круглосуточном режиме у нас дежурили соответствующие специалисты, которые прошли обучение и инструктаж. Почему в частном учебном заведении это возможно было сделать, даже тогда, лет 10 назад, и почему это невозможно сделать в муниципальных образовательных учреждениях – для меня, как для руководителя, является вопросом. Потому что бюджетное финансирование образовательных учреждений есть, и оно не маленькое. Значит, давайте тогда повнимательнее посмотрим на структуру этих расходов – если, действительно, эти статьи не закладываются, значит, руководителям города, области, страны, в конце концов, в первую очередь нужно озаботиться тем, чтобы не просто ходить и проводить беседы с родителями – да, это тоже нужно, чтобы бдительность была элементарная – но все мы вспоминаем этот последний случай в Казани: знаете, ничто бы не спасло, если единственный фактор – это пост охраны на входе в здание.
– Подождите, у меня вопрос просто завис в воздухе: если даже там будет стоять – как сейчас говорят, нельзя, чтобы какое-то учреждение охраняли «бабушки и дедушки», «пенсионеры» – что зачастую у нас случается. Должен там стоять какой-то крепкий ЧОПовец, росгвардеец – если в школу приходит молодой человек, девушка, взрослый человек – не важно, – если он приходит туда с оружием, как пришел казанский стрелок, и при входе ему нипочем металлодетекторы – он сразу может начать стрелять, этот ЧОПовец ему не преграда – или росгвардеец, или какой-то охранник пенсионного возраста. Против этого что делать? Какая разница – росгвардеец там будет или условная пенсионерка?
– Безусловно, никто никогда стопроцентной гарантии защиты от подобных самоубийц–камикадзе, можно так их называть, не даст, потому, что это общемировая практика. Если мы посмотрим недавние события в Израиле – Израиль, как все говорят, это государство, десятки лет живущее в условиях террористической угрозы. Там система безопасности общественных объектов, тех же школ, садиков возведена, фактически, в абсолют. Очень многое делается для того, чтобы обеспечить эту безопасность. Но и там происходят теракты. В этом плане сказать, что современное общество можно закрыть каким-то железным щитом – нельзя. Общество, к сожалению, в себя включало и, к сожалению, будет включать таких людей, которые решили для себя оставить след таким образом – и они с той или иной степенью удачливости свой план могут реализовать. Но если не заниматься этой системной работой – не так, как сейчас, мы по горячим следам по всей стране бегаем и что-то пытаемся делать, но пройдет месяц-два – и общество об этом забудет. Власть переключится на что-либо другое. Если не будут выделены ресурсы, то и сделать что-либо кардинально ничего не получится, то мы просто консервируем эту нашу абсолютную беззащитность на будущее. Я вспоминаю, что не так давно в СМИ по нашему региону обсуждалось, сколько десятков миллиардов стоит ремонт 8-10 километров федеральной трассы Колыма. У меня вопрос к власти – а может быть, не делать в этом году ремонт этой трассы, а каким-то образом, перенаправить эти деньги на решение этой задачи? Мы как-нибудь проедем по этой не очень хорошей трассе 10 километров – ничего с автомобилистами не случится. Но вот та же жизнь детей, та же безопасность учреждений – это, наверное, все-таки, более важно. Я к тому, что, на самом деле, когда говорят «денег нет» – деньги есть, они есть и в государстве, и в обществе, и в бюджете, вопрос в том – куда мы их направляем, куда мы их тратим. А это уже вопрос приоритетов. Соответственно, если в бюджет закладывается ремонт 10-ти километров Колымской трассы, то, наверное, получается, что это важнее, чем безопасность. Но мне кажется, что это неправильный подход.
– Ну, тут сложно не согласиться. Я сторонник того, чтоб одной из мер предотвращения таких преступлений – в том числе среди подростков – было предупреждение таких ситуаций. Все же зависит от семьи, от воспитания. И очень удивительно, что в нашей стране несколько лет назад было создано специальное ведомство для мониторинга социальных сетей именно среди молодежи, для выявления таких групп, которые создаются во всех соцсетях, где собираются эти подростки, единомышленники, где создаются телеграм-каналы. У казанского стрелка тоже был свой телеграм-канал. В это ведомство тоже перетекает огромное количество бюджетных денег, но результата работы нет. Поэтому, может быть, здесь стоит вопрос в том, чтобы родители как-то более внимательно относились к тому, чем занимается ребенок, время от времени мониторить группы, в которых он состоит, о чем он общается с ровесниками. Как говорят: чем больше ребенка ты обнимаешь, говоришь о своей любви – дети, которые окружены любовью всегда, видят любовь в доме – они же не подвержены этим вспышкам гнева по отношению к другим людям, своим ровесникам в том числе. Поэтому все идет из семьи!
– Я бы хотел еще вот что добавить: этот случай и ряд предыдущих преступлений резонансного плана – стрелки и в Крыму были с жертвами, эти случаи на слуху и всем известны – это ничто иное, как экстремизм, терроризм. Но у нас же есть в системе правоохранительных органов центры по противодействию экстремизму! Проблема не только в замене «бабушек и дедушек» на входе в школу на рослых ЧОПовцев и подготовленных росгвардейцев, но вопросы возникают к работе уже существующих подразделений. Почему-то эти сети не ловят – ячейка этой сети, видимо, крупнее, и этот одиночка уже не в первый раз проходит сквозь них.
– Недавно в Магадане открылся центр управления регионом. И, на сколько я вижу, они довольно эффективно работают – они работают с социальными сетями, рассматривают жалобы граждан на жизнь в городе и области. И они это мониторят, стараются сразу же помочь в решении той или иной проблемы. Так, может быть, будет эффективнее создать подобный центр управления молодежной политикой в каждом регионе? Чтобы они мониторили именно соцсети, где участвует молодежь, чтобы видеть, где это все проскакивает?
– Вы знаете, я-то как раз придерживаюсь другой мысли, и хотел бы тезисно подчеркнуть – если говорить не столько о самой трагедии, потому что это очень тяжело, и, безусловно, я лично тоже хотел бы принести соболезнования и выразить слова моральной поддержки тем, кто пострадал, но давайте лучше говорить о последствиях, которые имеют место сейчас в социальной среде, как волны после того, как камень в воду бросишь. Важно поговорить об этом. Уже больше недели идет широкое обсуждение на самых высоких уровнях власти – давайте ужесточим контроль системы оборота гражданского оружия. Этот стрелок же осуществил свое преступление законным оружием. Но тут возникает вопрос у меня, как у гражданина, у меня тоже есть оружие, я охотник и легально обладаю огнестрельным оружием – давайте лучше посмотрим, как исполняли свои обязанности те, кто ему выдал разрешение на это оружие? До того, как что-то сразу запрещать, потому что это настолько нелепо выглядит – лучше посмотрим, кто как работал за свою зарплату, в своих креслах, на своих должностях находился, и, может быть, вопрос к этим людям? Почему-то там никто виновных не ищет, хотя у каждой ошибки есть фамилия, имя и отчество – мы все прекрасно это выражение знаем. Но, почему-то, об этом не говорится. «Давайте ужесточим, поднимем возраст с 18-ти лет до 21 года на право обладания гражданским оружием огнестрельным охотничьим» – подождите, а с 18-ти лет ребят забирают в армию, где им выдают боевое оружие. Не только автоматы Калашникова и снайперские винтовки – ракеты с ядерными боеголовками. И это почему-то можно в 18 лет… То есть настолько невзаимосвязанная идет аргументация, что у меня предложение – немного фокус этой дискуссии сместить. У нас достаточно институтов, достаточно подразделений, центров, которые, вообще говоря, должны были предупреждать эти трагедии, должны были выявлять этих экстремистов в том числе в соцсетях, но они, видимо, почему-то не сработали. Как повысить их эффективность – вот вопрос, и он важнее.
– Соглашусь. Ладно, закрываем болезненную тему, не самую приятную. В нашей жизни вообще мало приятных тем, но они все же есть. Майские каникулы закончились, пандемия все никак нас не отпускает. Но при этом во многих регионах ограничительные меры уже более менее ослабляют, и в Магадане, и в Москве вводят поблажки. Люди от всего, конечно, устали. Конечно, летом мы все хотим беспрепятственно поехать отдыхать туда, куда нам хочется: к теплому морюшку, к хорошему солнышку. Вам удалось на майские праздники, которые Президент со своей легкой руки продлил нам для того, чтобы мы хорошенько не только отдохнули, но и оградили себя от лишних встреч с коронавирусом – успели за 11 дней куда-то съездить?
– Да, я наконец-то успел и этим очень доволен. Но, с другой стороны, я посмотрел на составляющие этой инфраструктуры отдыха: можно говорить об этих длинных майских как о демо-версии лета…
– Сразу хочется обсудить вопрос: что готовит это лето для колымчан? Я имею в виду, в плане отпуска и выезда в ЦРС и за границу в том числе. Как думаете, полетим мы отдыхать?
– Ну, полететь-то, конечно, полетят, причем, я думаю, достаточно много магаданцев, потому что за последнее время острота проблемы нехватки билетов все-таки снизилась. Вспомните 2018-й и 2019-й годы – критическая нехватка билетов, это была, фактически, катастрофа регионального масштаба. Сейчас эта ситуация так не стоит. Но, еще раз, если концептуально говорить, что майские – демо-версия лета, что можно прогнозировать? Я – человек, тоже только что окунувшийся в эту ситуацию, говорю: летний сезон будет дорогим. И он будет только дорожать.
– То есть летний отдых – только для богатых?
– Вы знаете, мне удалось и в Краснодарском крае побывать, и Сочи посмотреть, и сам Краснодар – по побережью поездить; я к тому, что майские эти были неожиданно объявлены, то есть большинство людей не планировали отдых больше недели. И, тем не менее, несмотря на то, что они внезапно возникли в планах людей – в самом Сочи пройти негде, это как Москва. При этом цены на гостиницы, цены на жилье в частном секторе резко выросли.
– Быстро среагировали, конечно.
– Очень. И это не только цены частного бизнеса, например, гостиничный бизнес так среагировал, эта тенденция – общая. И она в итоге сводится к тому, что все, что можно прогнозировать: будет дорого. Поэтому, если есть деньги – готовьтесь, это потребует значительных сумм, если этих денег нет – отдых будет усеченным и, соответственно, не той комфортности. Потому, что авиакомпаний осталось у нас в стране не так много: Аэрофлот, S-7, еще можно несколько компаний назвать – вот и все, что летает у нас по стране. Я как раз мониторил билеты: Москва-Краснодар 30 апреля – 36 тысяч рублей, эконом класс в одну сторону на одного. 32 тысячи рублей. То есть за 30 тысяч. Я, конечно, понимаю, что Аэрофлот в прошлом году понес значительные финансовые потери, когда не по его воле полеты были практически прекращены. Но мы все знаем, что он получал финансовую поддержку от государства, и сейчас этот голод, начавшийся еще в пандемию, выливается в бешеный рост цен. Стоимость билета в стандартном формате стоит 5 тысяч рублей – месяц назад.
– Это почти в 7 раз цена возросла. Дороже, чем долететь из Магадана в Москву.
– И еще обратно вернуться – у нас круговой тариф дешевле стоит. В соцсетях уже идет обсуждение: давайте тогда установим госрегулирование и плоские тарифы и на это направление, но я эту идею оценивать не буду, потому что любое госрегулирование в рыночной экономике – это не самая хорошая мера. Она имеет много минусов. Но что-то с этим надо делать – если мы уже привыкли к тому, что, когда повышается цена на бензин на 30 копеек, мы все возмущаемся, реагирует ФАС, реагирует департамент цен и тарифов нашего региона – я о Колыме говорю, власть, поставщики – что-то объясняется, что-то доводится. Но когда в масштабах страны практически монополист – компания с огромнейшей долей рынка, позволяет себе такой рост цен, это же сезонно – мы все понимаем, что после 12-го мая цена снизится, потому что люди выйдут на работу. Но это просто какой-то «бандитизм». Кроме того, можно сказать, что доступность отдыха будет снижаться этим летом за счет этого роста цен. Рост цен произойдет не только по отношению к тому, что было в прошлом году или пару-тройку месяцев назад. Я бы еще отметил, что у нас неадекватные цены на всю инфраструктуру отдыха по сравнению с зарубежными конкурентами. До пандемии мир был практически открыт для россиян. Много людей ездили за рубеж, в дорогие, средней категории и недорогие поездки, и имели возможность сравнить – и, наверное, согласятся со мной: даже допандемийная стоимость авиабилетов у нас была намного дороже, чем это складывается в среднем за рубежом. Причем самолеты одни и те же – это даже не российские самолеты. У нас все эйрбасы, боинги – там летает то же самое. Как это происходит, почему происходит – непонятно. В этом году все это тоже проявится, и очень рельефно. Ну, и эта неразвитость туристической инфраструктуры, конечно, с учетом закрытых границ – да, открылось несколько направлений, но это все равно, не та емкость рынка, в основном россияне будут отдыхать в России.
– Потому, что любимая россиянами и доступная Турция, к сожалению, надолго закрыта для нас.
– Если мы посмотрим, что в России для нас доступно из теплых мест – то это всего 2 места. С 2014 года появился Крым. Крым и Сочи, Краснодарский край. Мы вспоминаем – те, кто постарше – советские времена, когда по сочинскому пляжу пройти до моря, ни на кого не наступив, было невозможно. Потому, что само побережье ограничено, пляжи шире не стали, и вся масса отдыхающих будет направляться в эти места. Не думаю, что качество отдыха будет от этого повышаться.
– Отельеры и владельцы бизнеса на побережье Черного моря одномоментно проснулись очень счастливыми и богатыми людьми.
– Совершенно верно, я уже молчу про стоимость недвижимости в Сочи. Квартира-студия, это очень маленькая жилплощадь, неполноценное жилье – в районе 10 миллионов. Дальше можем предположить – однокомнатная, двухкомнатная. Эти цены – просто что-то страшное.
– Панфилова отчиталась о том, что в России очень успешно прошла испытания система дистанционного голосования, более миллиона людей приняло участие в этом тесте. Я полагаю, скоро введут избирательные участки в каждом дворе – как мы голосовали за поправки в какие-то машины, еще и подключат к этому дистанционное электронное голосование. В общем, мне кажется, все это становится непрозрачным, это и так имело кучу недостатков все эти выборы. В общем-то, нам тоже предстоят очередные выборы в Государственную Думу. Как оцениваете подготовку, может есть какие-то прогнозы далеко идущие?
– Как все мы понимаем, выборы начинаются задолго до их официального старта по закону. Поэтому, несмотря на то, что сейчас официально еще никакие выборы не начались, все это уже имеет место быть, и так было всегда. «Единая Россия» уже запустила праймериз – это процедура такого отбора людей для того, чтобы позже выдвинуть их кандидатами уже на сами выборы. Предварительный отсмотр. Эта процедура функционирует в партии уже давно. Единственное, что, насколько мы помним по нашему опыту, предыдущие выборы того же уровня – в Госдуму – в 2016-м году проходили, как всем известно, на праймериз «Единой России» победил Широков, но «Единая Россия» выдвинула кандидатом Оксану Бондарь. Ну, и, конечно, Оксана Бондарь победила на выборах. С учетом того, что такая тенденция уже известна нам, и много нюансов и инноваций принято в выборном законодательстве, то, даже не проводя социологического исследования, я как социолог могу спрогнозировать победу кандидата от «Единой России». Здесь вряд ли мы увидим какой-то альтернативный результат. Но можно сделать еще предположение: на мой взгляд, действующий депутат от Магаданской области в Госдуме Оксана Бондарь уйдет, и будет новый депутат от нашего региона. В определенных кругах уже обсуждается имя этого человека, я его называть не буду. Скажу, что это молодой и энергичный бизнесмен.
– Мне кажется, что после фразы «молодой и энергичный бизнесмен» все сразу поняли, кто это. А почему такой прогноз, что Оксана Бондарь уйдет?
– Потому, что поменялись достаточно существенные факторы: ушел предыдущий губернатор, который формировал повестку предвыборную, согласовывал основного кандидата для выборов, как говорят политологи, и сейчас у нас губернатор – Сергей Носов – несмотря на то, что уже третий год возглавляет регион, процесс формирования его полноценной команды еще не завершен. Еще многие люди занимают посты из команды предыдущего губернатора. Это не говорит о том, что они ведут какую-то самостоятельную, несогласованную с ним линию, но есть негласное правило у любого главы региона страны – это желание влиять, формировать свою команду, свою политику и свою линию. Для этого нужны свои кадры. Поэтому, с учетом дат, перевыборов, этот процесс будет продолжаться и можно предполагать, что депутат сменится. При том, наивно полагать, что шансы у всех кандидатов будут равны. Мы все прекрасно понимаем, что есть люди с материальным ресурсом, с административным ресурсом, и меньше обладающие этими вещами. Конкуренция будет – в официальном формате, скорее, и будет один основной кандидат, и его шансы будут наиболее высоки. Также, скорее всего, будут довыборы в городскую думу, и есть неофициальная информация, что туда пойдет депутат областной думы, не буду тоже называть фамилию – но очень авторитетный, известный и сильный политик. Возникает вопрос – зачем ему менять более высокое положение на городскую думу: но в ней сейчас нет какого-либо яркого лидера. Председатель есть, а лидера нет. Поэтому есть предположение, что такое событие произойдет.
– Ладно, про выборы все – под завершение нашего разговора поговорим о животрепещущей теме, которой занимаетесь Вы и наш телеканал. Я говорю о проблеме многочисленного нарушения прав медиков и в Ольской, и в Хасынской районных больницах. Но, судя по недавним обращениям медиков, ситуация практически не меняется уже год. Там творится что-то непонятное, по крайней мере в Ольской больнице, где я была, как будто у них там свое маленькое государство в этой больнице – со своим президентом, который все и решает.
– Это вызывает, честно говоря, удивление и хочется спросить, в первую очередь региональный Минздрав, его министра – как можно представить себе, чтобы в отдельно взятом подведомственном учреждении, в отдельном юрлице, столько нарушений сходило с рук его руководителю? Нарушений, о которых говорят многие СМИ, не только ваш телеканал. Столько сюжетов этому посвящено, я отслеживал этот момент как член Общественной палаты, об этом знают правоохранительные и надзорные органы – потому, что медики обращались с жалобами в прокуратуру, очень много раз. Ситуация не то, что не меняется – она деградирует. Сами медики говорили об этом в СМИ: вместо рабочей формы выдали грязную и поношенную форму уволившегося на днях человека. Это трэш, конечно! На основании того, что она еще и по размеру не подошла водителю «Скорой помощи» – она была меньше размером, он не смог ее принять и использовать – его за это отстранили от должности и лишили заработной платы. Правда, по последним данным, руководитель этой больницы – Бадмаев – подписал приказ, где, скажем так, отыгрывает назад: обязует бухгалтерию выплатить работнику потерянные деньги, но, понимаете, суть-то от этого не меняется. Более того, этот работник, водитель, был направлен главврачом на психиатрическое освидетельствование…
– Что послужило основанием для того, чтобы работодатель отправил своего работника на психологическую экспертизу?
– Основания такие формально существуют, но, если мы примерим их к реальной ситуации, она будет выглядеть так: человек работает в «Скорой помощи» больше года. Больше года у главврача не возникало желания проверить его психическое состояние. Как только работник попросил выдать ему положенную по закону форму, его отстранили и направили на прохождение психологической процедуры. Но и это еще не все. Сам Дмитрий – это тот самый работник – говорит, что на него было подано заявление в полицию со стороны Бадмаева якобы из-за клеветы и, что еще более удивительно, за разжигание межнациональной розни. Я продолжаю контролировать ситуацию со стороны общественности и обращаюсь к господину Бадмаеву: притормозите! Остановитесь. Это все закончится не так, как вы себе представляете. Поэтому, все эти накаления этой ситуации чреваты, прежде всего, для руководителя. Какой бы ни был бардак у нас в этой сфере, законы никто не отменял и правоохранительные органы никуда не делись. Разбор полетов приведет к единственно возможному результату: виновные будут наказаны. И чем дальше в лес, тем жестче последствия. Я искренне выражаю поддержку самим медикам, не только Дмитрию – там целый ряд людей, вынужденных отстаивать свои права: они ни за что не борются, они просто требуют, чтобы их права, прописанные законом, не нарушались.
– Спасибо за интервью, Олег Владимирович!
